Глава 11. Ликвидация Версальского порядка и установление германской гегемонии в Европе (1938 - 1939)

Новости проекта
Новый раздел на сайте
27.10.2016
Атлас всемирной истории

Подробнее

Внимание! Открыта вакансия администратора
27.10.2016
Проекту "История Дипломатии" требуется старший администратор (свободный график работы)

Подробнее

Все новости

Личный кабинет

Между тем Москва продолжала зондировать позицию Запада. 31 мая Молотов выступил на сессии Верховного Совета СССР, повторив предложение о заключении трехстороннего оборонительного пакта с гарантиями безопасности для стран Центральной и Восточной Европы и с четко определенными формами взаимопомощи в случае агрессии. Берлин немедленно предписал послу Вальтеру Шуленбургу попытаться отговорить Советский Союз от союза с Великобританией и заверить его, что в случае войны в Польше интересы СССР затронуты не будут.

Москва оказалась в сложном положении: с одной стороны, диалог с обеими конфликтующими сторонами обещал возможность выбора. С другой стороны, время поджимало, но ничего конкретного ни из Берлина, ни из Лондона не поступало, и получалось, что Сталин пытается сидеть на двух стульях.

Со своей стороны, и Гитлер, и Великобритания с Францией колебались и посылали Москве противоречивые сигналы. Неожиданно польский вопрос придал Москве определенный вес в международных делах, однако оставалось в высшей степени непонятным, как распорядиться этим новым влиянием.

После непродуктивных обсуждений Великобритания и Франция согласились, наконец, 23 июля 1939 г. начать переговоры военных в Москве с целью добиться взаимопонимания о том, как отразить германскую агрессию. Однако подходы к этим переговорам были совершенно различны.

Москва нервничала. Со дня на день мог начаться конфликт в непосредственной близости от ее границ. Гитлер говорил о Lebensraum на востоке. Заигрывания с Берлином ни к чему ясному не вели. Союзников у СССР не было. Новая европейская война могла обернуться второй мировой. На Дальнем Востоке нависала японская угроза. Все это заставляло Москву вести переговоры жестко, добиваясь конкретных решений.

Великобритания и Франция непосредственной опасности не чувствовали. Правда, обязательства, нехотя данные Польше, надо было выполнять. Для этого предпочтительно было иметь геополитического союзника на востоке - Советский Союз. Однако до последнего момента в Лондоне и Париже надеялись, что Гитлер даст задний ход и необходимость в договоренности с СССР, странным потенциальным союзником, так прочно зарекомендовавшим себя врагом всего Запада, отпадет. Уверенность в своей способности отбиться от Германии в случае войны была велика - особенно в Альбионе. Наконец, за Британией стояла Америка, которая своей четкой позиции еще не выработала, но которая при всем изоляционизме вряд ли оставила бы Лондон на произвол судьбы. В результате английская и французская делегации вели переговоры скорее в форме зондажа СССР и шантажа Германии, что чрезвычайно раздражало советскую сторону.

Даже состав делегаций отличался разительно. Западные демократии были представлены весьма скромно, в то время как Москва послала на переговоры наркома обороны К.Е.Ворошилова, начальника Генерального Штаба Б.М.Шапошникова, командующих ВМС и ВВС.

Главным камнем преткновения - и это при том, что переговоры велись на уровне абстракций - был весьма простой вопрос: как Красной Армии оказать сопротивление Германии в случае нападения на Польшу? Единственным способом было пройти через польскую территорию к западным рубежам Польши. Однако Варшава об этом и слышать не хотела, опасаясь, как бы освободители тут же не закрепились бы на польской земле. Та же ситуация сложилась и с Румынией. Советская сторона задавала и другие "неудобные" вопросы: сколько войск направит Британия на континент в случае войны? Какова будет позиция Бельгии? Западные партнеры отвечали без особой охоты.

При этом позиция главы французской миссии генерала Думенка отличалась от позиции его английского коллеги адмирала Дрэкса: более уязвимая Франция склонялась к сотрудничеству с СССР. Однако темпы этого движения были крайне медленны.

Позиция Польши была однозначной: никакой советской помощи. Министр иностранных дел Польши Й.Бек заявил французскому послу 18 августа, что никакого интереса с военной точки зрения СССР не представляет. Прочное недоверие Варшавы к Москве начало вызывать раздражение даже в Лондоне. Переговоры зашли в тупик. Времени для разрешения противоречий не было: трехсторонние переговоры начались только 11 августа.

21 августа Даладье телеграфировал Думенку распоряжение подписать с Россией военное соглашение. Министр иностранных дел Боннэ инструктировал французского посла передать Молотову, что Франция согласна в принципе на проход советских войск через польскую территорию. Однако Думенк получил телеграмму Даладье только вечером 21 августа и зачитал ее Ворошилову вечером 22. Ворошилов поинтересовался полномочиями Думенка, реакцией Великобритании и Польши (последнее, строго говоря, было весьма оправдано, потому что Даладье пытался сделать Польшу союзником СССР насильно). Для ответов на все эти вопросы нужно было время.

 

 

страница
назад
страница
вперед

 

Оставьте Ваш комментарий к этой статье
и получите доступ к закрытому разделу сайта


Добавление комментария

   Ваше имя:

  E-mail (не отображается на сайте):

Ваш отзыв:


Введите слово с картинки